 25.06 Юрий Быков, в прошлом году взявший главный приз "Кинотавра" за короткий метр "Начальник", в этом году представляет на 32-м ММКФ свой новый полнометражный фильм "Жить".
Семь человек в кадре, а, по сути, двое. 74 минуты вместе с титрами. Все это новый фильм студии "Рок". Режиссером картины "Жить" стал Юрий Быков – тот самый, кто в прошлом году выиграл главный приз "Кинотавра" за короткий метр "Начальник". Тот, кому на последнем "Кинотавре" прочили как минимум приз "Дебют", но отпустили ни с чем. Зато на 32-м ММКФ "Жить" был включен в российскую программу.
 Режиссер Юрий Быков
И вот уже на потрепанном жигуленке приезжает на охоту неопределенного возраста мужичок. Но что-то не заладилось, кто-то решил спугнуть всех уток Михаила. Плюнул он было в сердцах, распрощавшись с развлечением, да неожиданно на его пути встал страшный угрюмый человек. Даже не сказал - прорычал приказ уезжать. И охота внезапно приняла совсем другой характер: теперь уже в шкуре дичи оказался Андрей, а Михаилу ничего не остается, кроме как бежать вместе с ним. Бежать по дорогам и бездорожью, до тех пор, пока не придется делать выбор между своей жизнью и чужой смертью.
Так, на фоне осенних бескрайних пейзажей промелькнут традиционные российские вопросы – кто виноват и что делать. Впрочем, не станет их решать Юрий Быков, переложив ответственность за выводы на зрителя. Почему - на этот и многие другие вопросы режиссер попытался ответить корреспонденту Rutv.Ru.
- Юрий, в титрах промелькнуло, что вы не только режиссер и сценарист, но еще и музыкант. Когда вы успели получить столько образований?
- Я вообще самоучка. У меня нет ни одного официального диплома по тем профессиям, которыми я занимаюсь. Единственный мой диплом – актерский, чем я, к сожалению, не занимаюсь.
- Да ведь вот что удивительно: вас зовут учеником Учителя, в то время как вы закончили мастерскую Владимира Грамматикова…
- Наверное, потому что он - Учитель. Я, по большей части, ничей ученик, мой учитель - моя личная судьба. А с Алексеем Ефимовичем я познакомился, когда снимался в короткометражках его студентов. Он видел меня в этих работах, и, я думаю, на пару лет забыл про меня. Потом, как-то раз я приносил ему не слишком удачный сценарий, и он его не одобрил. И, когда я выиграл в прошлом году "Кинотавр", он спросил моего друга, который учится в его мастерской, кто получил приз. Выяснилось, что это я. "А есть у него какой-нибудь сценарий, ведь надо проект осваивать дебютный?" - спросил Учитель. А у меня на руках как раз был малобюджетный сценарий. Он почитал, и мы сразу приняли решение работать.
- Получается, что это ваша первая работа при его продюсерстве?
- Конечно. А те, кто говорят, что я – его ученик, утрируют. Он просто стал продюсером картины "Жить", не более того.
- Оттого, что студия находится в Санкт-Петербурге, у вас и команда питерская?
- Питерской команда была лишь отчасти. Группу подобрала студия "Рок", но кто-то был и из Москвы, например, мой оператор Иван Бурлаков. Скорее, это была разношерстная группа.
- Давайте поговорим о самом фильме. На семь человек там слишком много смертей, и это ваш выбор. Но вот что непонятно: вы довольно живописно показываете смерть собаки, а главного героя убиваете "за кадром"? Андрея не должно быть жалко?
- Это режиссерская ошибка. Мне надо было знать и учитывать дивиденды, которые приносит тот или иной кадр, понимать, какие эмоции вызовет у аудитории каждый фрагмент или прием и, исходя из этого, расставлять акценты. Я был не прав, сконцентрировав внимание зрителей на собаке: после ее смерти многие практически перестают смотреть картину, а оставшиеся 25 минут жалеют собаку. Мне опыта режиссерского не хватило предположить, что даже если бы я вынес смерть собаки за скобки, она все равно оказалась бы для нашего зрителя краеугольным камнем. Но тут уже я как сценарист ничего поделать не могу, потому что собака должна была умереть. Но, даже зная, что многие так воспримут и так будут переживать эту сцену, я сознательно пошел бы на то, чтобы ее снять. Иначе нет смысла делать кино.
- Как же вы так легко признаетесь в ошибках?
- А что? Ведь и сценарий, и режиссура, и сам фильм от начала до конца происходил в моем взрослении. А мы только к финалу стали понимать, как надо было не то что снимать, а писать эту историю. В результате мне пришлось вырезать очень много сцен, где Андрей чуть ли не к революции призывал, обвинял народ во всех бедах. Изначально сценарий выглядел трибуной, а потом, постепенно, превратился в тот фильм, который вы посмотрели. Но какие-то атавизмы и рудименты остались.
Я ведь был каким-то плакатным мальчиком, который задался целью выяснить, почему в стране развал. А когда мы заканчивали работу, увидели, что потенциал материала гораздо больше и серьезнее, чем то, что мы делали. Потому что речь не о том, что все развалилось, а о том, что происходящее – естественный процесс увядания. К сожалению, объективный естественный процесс увядания нации, государства, характеров. Мы приехали в деревню и, увидев разруху, впали в ступор: как страшно. А где же колхозы, где коровники, почему ничего нет, долой президента – сами видите – лозунговый настрой был. И лишь в процессе работы я осознал, что каждая молекула и атом на этой местности виновны в том, что случилось, поскольку они являются составными частями процесса развала.
- Это ваш вывод из фильма?
- Я не делаю выводов – режиссер и не должен их делать, он только рассказывает историю. Да и сама жизнь гораздо плотнее, шире и объемней, чем все выводы, которые я могу сделать. Могу лишь сказать, что я ехал снимать агитное кино о том, что Россию развалили, а вернулся со странным ощущением, что все виноваты. Все до одного.
- Получается, что ваши взгляды на жизнь, на кино изменились за время съемок?
- Конечно. Я хотел снять средненький боевичок, а снял…
- Философскую притчу?
- Да какая там притча, если 30 минут экранного времени люди друг в друга стреляют, и еще при этом не попадают.
- И все же получился очень серьезный фильм…
- Сначала мы не понимали, куда движемся, но к концу постарались выдержать стиль. И хотелось бы, чтобы что-то изменилось в этой стране, но я во время съемок понял, что эта бомба замедленного действия была заложена гораздо раньше, чем даже был основан Советский Союз. Я был так воспитан, что до сих пор хочу, чтобы все было по справедливости, правильно, чтобы люди были честными и стремились к всеобщей гармонии. А этого давно никому не надо, потому что есть простой закон адаптации: живешь сам - не мешай жить другому, подворовываешь – дай другому украсть. Общество усвоило примитивные мещанские законы жизни, и они жизнеспособнее, чем все законы морали, нравственности и справедливости. Вот самая большая болевая точка в нашей картине.
Я, кстати, и следующий фильм буду о том же снимать. Только более человечный по взгляду на происходящее. Я вспоминаю "Андрея Рублева" Тарковского и не хочу Страшный суд писать. Наверное, хватит людей пугать, надо не обвинять их в грехах, а стоит им показать что-то хорошее. И, может быть, тогда они станут лучше.
Автор: Мария Свешникова, RUTV.ru
Источник: Телеканал «Россия»
|
