Нанотехнологии последние года 2-3 года в России уверенно набирают обороты как самая модная тема – в политике, бизнесе и пиаре. На уровне государства создана госкорпорация, под «нано» в любых сферах бизнеса просят совсем не «нано-бюджеты», заветное слово украшает любую затею.
О том, кому эти деньги дают, а кому нет, и почему в итоге в выигрыше все равно остаются только американцы – мнение экспертов в материале «Нового Региона». Корреспондент агентства побеседовал со спикерами Уральской венчурной выставки «Инновации 2010» – главой управления подготовки данных и оперативного анализа Аналитического центра при российском правительстве Мирославом Макстенеком и экспертом АЦ по работе Роснанотеха Алексеем Сельковым, рассказали в интервью «Новому Региону».
НР: У нас под данное направление создали целую госкорпорацию. Что собственно собой представляет Роснано, и чем, по сути, занимается?
ММ: По сути, это венчурный фонд, который просто специализирован на определенную предметную область.
АС: Причем, эта предметная область имеет довольно широкое покрытие. Потому что нанотехнологии – это просто бренд зонтичный, который покрывает вообще все. Практически любая современная технология – она туда подпадает тем или иным боком. Могу очень интересный пример привести. Был представлен проект, который получил прекрасную экспертизу, отличное заключение, отлично прописанная бизнес-модель. То есть там суперприбыль. Его зарубили кстати. Потому что это было производство нанокрема. Просто ну не могла госкорпорация позволить себе профинансировать такой проект. Хотя, действительно это был очень хороший продукт, который бы очень хорошо пошел, но пиар погубил идею.
ММ: Еще был забавный случай. Приезжали ребята – израильтяне. Делают какие-то волшебные гигабитные коммутаторы для сетей связи. Даже сотнигигабитные машины, сумасшедшие совершенно. Ко мне приходит коллега и говорит, посмотри, пожалуйста, причем здесь нано? Я говорю – ты знаешь, да нет тут нигде нано. Спрашиваю, а почему, как к тебе попал? Ну говорит вот принесли говорят, что там нанотехнологии тоже используются. Начали искать, нашли в одном месте слово нанометр. У них размер чего-то такого, то ли частоты, то ли еще чего-то там порядка 10 нанометров. Слово нано есть, но проект, естественно, не прошел.
НР: Так может значение нанотехнологий просто переоценивают?
ММ: Нанотехнологии – отличный красивый маркетинговый слоган. Но когда внимательно начинаешь смотреть на то, как организованы все работы по нанотехнологиям, выясняется очень интересная вещь – оказывается люди, страны, которые инициировали процесс работ по нанотехнологиям, сами вкладывают туда немного.
НР: Почему?
ММ: А зачем? Они организовали по всей планете глобальный процесс проведения разработок. У них есть технологическая база, на которой они могут развернуть эти результаты. Это своеобразная форма «нолидж хантинга» (knowledge hunting), вытаскивания мозгов, вытаскивания наработок, вытаскивания интеллектуального ресурса. То есть покупка уже не голов, как раньше, а изобретений.
АС: Смотрите, что получается. Грубо говоря, мы вкладываемся на паритетных началах по деньгам в совместную какую-то активность. Скажем 50 процентов мы и 50 процентов американцы. Появляются какие-то результаты, которые мы опять же можем исследовать. Кто от этого выигрывает в конце? Тот, у кого есть база для реализации этой идеи. У кого есть готовые рынки. То есть вы получите один и тот же продукт, а финальный фидбэк («feedback» – ответная реакция, связь производителя с потребителем, информация от потребителя) в Штатах будет на порядки больше.
НР: То есть, мы взяли, вложили деньги в Роснано, собрали все технологии, все возможности, которые есть, довели до ума, а пользоваться будут Штаты. Так получается? За наши бюджетные деньги?
ММ: За наши бюджетные деньги, за индийские бюджетные деньги, за японские, за евросоюзовские деньги. Это великолепный пылесос идей. Они выстроили пылесос идей.
АС: Они поделились рисками со всей остальной планетой. А сливки будут снимать в США.
Автор Святослав Булгарин
Источник: nr2
|
