Она – успешный хирург, он – успешный бизнесмен. Их любимая дочь – не по-детски смышленая 7-летняя девочка. И все у них хорошо, кроме того, что зарабатывая на индивидуальный выход на крышу и огромный холодильник с запасом еды на год, у них совсем нет времени заниматься сексом и общаться с дочерью. Поэтому у дочери есть няня - добрая улыбчивая филиппинка среднего возраста. А у няни есть два сына 7 и 10 лет, но их она не видела уже много месяцев, потому что они живут на Филиппинах, а она зарабатывает им на еду и образование в США. Каждый вечер дети плачут в телефонную трубку «мама, приезжай», а она не может, потому что непонятно, что лучше для детей: жить без матери, но хорошо питаться и учиться, или жить с матерью, но питаться на помойках и не ходить в школу.
Все герои «Мамонта» находятся не там, где должны, и делают не то, что должны, но где они должны находиться и что они должны делать – никто не скажет. Если в начале фильма еще есть хоть какое-то понимание «правильного» и «неправильного», то к концу сюжет превращается в запутанный клубок наболевшего, который проще выкинуть, чем распутать.
Герои не делают то, что им хочется, они делают лишь то, что позволяет им делать окружающая среда. Правда, очень ненавязчиво нас подводят к мысли, что человек сам не знает, что он хочет, и, тем более, что он должен. Должна ли мать бросить работу, чтобы больше времени проводить с любимой дочерью? С одной стороны – да, ведь это ее любимая дочь, но с другой, ведь это ее любимая работа, и ежедневно она спасает людям жизни.
Задачу зрительского выбора между «правильным» и «неправильным» Модиссон усложняет постоянным акцентом на разнице благосостояния. Вот крупным планом холодильник Нью-Йоркской семьи, еды в котором хватит 50 таджикам на год, а вот скромная кучка риса в тарелке филиппинского школьника. Вот шикарный люкс в Бангкоке на одного бизнесмена, а вот огромная помойка, на которой копошатся больные голодные дети.
Сплошное душевное насилие – в этом весь Лукас Модиссон. Герои всех его фильмов непременно страдают от насилия. Если не от внешнего, то от самонасилия. Точнее, сначала их насилует окружающая среда, а потом, привыкнув к ней, они начинают мучать себя, не принимая окружающее, но и не в силах отвернуться от него.
Но, хотите - верьте, хотите - нет, не возникает злобы на забитый холодильник или двуспальную кровать 7-летней девчонки, или ее персональный телескоп. Ведь ее мать ежедневно в поту и чужой крови спасает людям жизни, страдает бессонницей от усталости и опустошения, а ее отец только благодаря характеру смог превратить любимое занятие в бизнес. Да и сама семилетняя девочка – просто чудо, какая милая.
В итоге понять, что хорошо, а что плохо – задача зачастую непосильная. Все правильно и все хорошо. Это и странно. Что именно хотел сказать Модиссон длинным сюжетом и сценами, от которых комок стоит в горле, - не всегда понятно. Фильм смотрится на одном дыхании, но, выходя из зала словно выходишь из кабинета плохого доктора: болезнь не определена, лечение не назначено. А жизнь продолжается.
Once I wanted to be the greatest
No wind of waterfall could stall me
And then came the rush of the flood
Stars of night turned deep to dust
(куплет из главного саундтрека к фильму – Cat Power «The greatest»)
Источник: video.ru
|
